№066. Неслышная мелодия блесны

За годы увлечения спиннингом у меня накопилось очень много приманок. Они окрашены во все цвета радуги, изго­товлены из разнообразных материалов, имеют совершен­но разные формы и размеры. Какие свойства определяют их уловистость? Почему одни приманки ловят рыбу часто, другие иногда, а некоторыми я не поймал ни разу?

Вроде бы понятно: некото­рые приманки так похожи на малька, что никакой судак перед ними не устоит. Но ведь есть и другие, которые больше напоми­нают пришельцев из фантасти­ческих миров, чем живность, ко­торую я видел в реке, а рыба их тоже иногда хватает! Некоторые приманки и внешностью, и пове­дением в воде напоминают ране­ную рыбку, но хищник их кушать отказывается. А другие, «точно такие же», вызывают яростные атаки. Бывают грубо обработан­ные, больше похожие на заготов­ку, чем на блесну, кусочки лату­ни или меди, которые буквально творят чудеса, а их весьма похо­жие копии не работают.

Блесна своими колебаниями и блеском напоминает рыбку. Но ведь черная поролонка почти не играет и уж точно не блестит, но порой ловит не хуже, а то и лучше посеребренной блесны.

Почему же на одни приман­ки рыба ловится хорошо, а на другие плохо? Можно ли, толь­ко повертев новую приманку в руках, сказать, будет она улови­стой или нет? Вопросов много, но все они сводятся к одному: почему рыбы вообще хватают искусственные приманки.

Размышляя над причинами уловистости приманок, я начи­наю понимать, что найти пра­вильный ответ мне не позволя­ет какое-то предубеждение. Си­ла предубеждения в том, что оно действует мощно, но незаметно, как атмосферный столб, нали­чие которого люди упорно не за­мечали сотни лет, искренне по­лагая, что их окружает пустота. «Безмолвное царство рыб», «нем как рыба» – эти фразы знакомы с детства и воспринимаются как что-то само собой разумеющее­ся. Но ведь мы же знаем, что во­да проводит звук намного луч­ше, чем воздух, а рыбы довольно шумные создания.

Некоторые рыбы имеют очень острое зрение, но в малопрозрач­ной воде острота зрения особого преимущества не дает. С какого расстояния можно увидеть рыбу, находящуюся в мутной воде? Если прозрачность один метр, то ника­кой самый большой хрусталик или сверхчувствительные палочки- колбочки не позволят заглянуть дальше. В мутной воде свет погло­щается очень сильно, зато даже слабый звук может проходить ки­лометры. Киты «переговаривают­ся» на расстоянии сотен, а то и ты­сяч километров друг от друга.

   Чтобы ощутить себя рыбой, нужно представить, что живешь в мире, заполненном плотным туманом, который позволяет ви­деть лишь в нескольких метрах от себя, но зато тихий шепот или даже шевеление рыбьего хвоста можно услышать с расстояния в десятки метров. Вопреки стерео­типам, мир рыб – это не царство тишины. Он больше похож на оживленную привокзальную пло­щадь, переполненную звуками.

ЧТО ТАКОЕ ЗВУК?

   Мы привыкли называть зву­ком колебания воздуха, воспри­нимаемые органами слуха. Но даже в воздухе распространя­ются колебания очень низкой или высокой частоты (инфраз­вук, ультразвук), которые мы не слышим. Такие звуки регистри­руются специальными прибора­ми, а некоторые животные, на­пример летучие мыши, не толь­ко слышат их, но и издают.

   На самом деле звук – это упругие колебания, которые рас­пространяются не только в возду­хе, но и воде, и в твердых телах. Любое тело, движущееся в воде не очень медленно, становится источником колебаний, то есть звуков. Вода гораздо лучший про­водник звука, чем воздух. Мы не слышим звуки, издаваемые рыба­ми, в том числе потому, что гра­ница воды и воздуха работает как почти идеальное зеркало, отра­жающее звук обратно в воду.

   Но как рыбы ориентируют­ся в этом мире звуков? Как они распознают хищника или добы­чу? Существует такой термин – акустический портрет. Обыч­ный портрет, например нарисо­ванный карандашом, состоит из изображения глаз, ушей, носа и других частей лица. Размер пор­трета не важен, важны пропор­ции частей лица. Взглянув на хо­роший портрет, мы тут же узна­ем знакомого человека.

   Звуки, которые издают в том числе и рыбы, состоят из разных тонов, смешанных в определен­ных пропорциях. Громче или ти­ше звук не столь важно, главное – соотношение частот. Это и есть акустический портрет. Именно по соотношению частот мы, к примеру, распознаем голос зна­комого нам человека. Для под­водной лодки главным источни­ком информации являются не «глаза», а «уши», т.е. гидрофоны. Хороший гидроакустик, запом­нив «голоса» кораблей, может на слух определить не только тип, но иногда даже название судна.

   Рыбы производят звуки не только при движении, но и ког­да остаются на месте, напри­мер, прокачивая воду через жа­бры или манипулируя с жертвой или другой пищей. И если при­манка издает звуки, похожие на те, которые возникают при раз­личных действиях кормовой ры­бы, то хищник может отправить­ся ее искать или совершит атаку на потенциальную добычу, даже не видя ее саму.

   Какие параметры определя­ют звучание приманок, их аку­стические портреты? Прежде всего это скорость движения. Неподвижная блесна «молчит», и как бы она ни была похожа на рыбку с точки зрения человека, щука ее скушать не захочет.

   Джиговики знают, что даже небольшое изменение веса гру­зика может увеличить количе­ство поклевок в разы. Принято считать, что это происходит из- за изменения длительности па­узы. Но ведь изменение паузы означает изменение скорости па­дения, а значит, и «мелодии», из­даваемой приманкой. Две при­манки, падающие за одинако­вое время, по уловистости могут отличаться радикально. Но если приманка подобрана правильно, то изменение высоты ступеньки, например, на 20–30% на ее уло­вистости почти не отразится.

   Звучание приманки зави­сит также от ее размеров, фор­мы, шероховатости поверхно­сти, остроты кромок, материала, из которого она сделана, а ино­гда даже от… цвета. Приман­ки из мягкого пластика окраши­вают в разные цвета, а добав­ки той или иной краски изме­няют жесткость материала. При одной и той же скорости провод­ки или падения приманка из бо­лее мягкого пластика будет зву­чать тише и «басовитее», чем бо­лее жесткая. Жесткость пласти­ка зависит и от температуры во­ды, и от «возраста» пластика. Старый и новый твистеры зву­чат по-разному.

КОЛЕБАНИЯ… ВИДИМЫЕ ИЛИ СЛЫ­ШИМЫЕ?

   Когда мы говорим об игре приманки, то чаще всего име­ем в виду то, как выглядят ее ко­лебания. После экспериментов с разными приманками у ме­ня сложилось стойкое мнение, что для рыбы гораздо важнее, как приманки «звучат», а не как они выглядят. Изменив скорость проводки совсем чуть-чуть, мы изменяем звучание приманки. Иногда этого достаточно, чтобы рыба «проснулась» и начала уве­ренно атаковать.

   Приманки, которые визуаль­но играют примерно одинако­во, могут звучать несколько по- разному, и порой этого достаточ­но, чтобы их уловистость ради­кально различалась. При ловле некоторых рыб в прозрачной воде внешний вид приманки (размер, цвет, пропорции) может играть весьма важную роль. Но если к этому добавляется еще и «пра­вильное» звучание, то приманка становится просто «убойной».

Коль скоро звучание при­манки имеет такое большое зна­чение, то проводку приманки можно сравнить с игрой на му­зыкальном инструменте. Чтобы научиться играть хорошо, нужно слышать мелодию, которая при этом получается. Иногда «публи­ка», т.е. рыба, бывает крайне не­ требовательной к качеству игры и бросается на любой движущий­ся предмет. Но все же чаще встре­чаются случаи, когда хищник ощущает малейшую «фальшь» и только очень точный подбор «ме­лодии» заставляет его атаковать.

Я ловлю инерционной ка­тушкой, пропуская шнур через пальцы. При таком способе про­водки движения руки, даже ма­ло заметные для глаза, переда­ются приманке очень точно, а пальцы ощущают звуки, кото­рые она при этом издает. Отло­вив несколько лет такой техни­кой, я стал несколько по-другому оценивать движение приманки при проводке. Пропуская глад­кий шнур через пальцы, я мо­гу ощущать не только основной тон «мелодии» приманки, но и множество оттенков. Некоторые приманки напоминают грам­пластинку: чтобы они привлека­тельно зазвучали, скорость вос­произведения нужно подбирать очень точно. Другие же продол­жают издавать «правильные» колебания, даже если скорость проводки изменяется в широких пределах. Я тестирую приманку «на звук», изменяя скорость про­водки, и если улавливаю в ее ра­боте «правильную мелодию», то уже знаю, что эта приманка в мо­их руках будет ловить хорошо.

Но если нужной мелодии нет, это вовсе не означает, что приманка плохая. Шнур, а уж тем более монолеска очень силь­но поглощают высокочастотные звуки приманки, да и пальцы их воспринимают плохо. Поэто­му «звуковой портрет» приман­ки получается неполным. На­пример, рыбки, изготовленные из поролона с разным размером пор, издают разные звуки, но да­же при проводке через пальцы различить их я не могу, хотя не исключаю, что это смогут сде­лать люди с более «музыкальны­ми» руками. Приманки с остры­ми краями звучат несколько ина­че, чем со сглаженными, и эту разницу иногда удается ощутить.

ПРОБА ГОЛОСА

Хищную рыбу привлекают звуки разных типов. Это могут быть и удары свинцового груза по дну, и мощные глухие толчки крупной колебалки или воблера, и звонкая пульсация вращающей­ся блесны, и ударные волны, из­даваемые джерками, и высокоча­стотный «свист» поролонки, кото­рый возникает при обтекании во­дой ее шероховатой поверхности.

   Представим себе, что покоя­щуюся приманку начинают раз­гонять. Пока приманка движет­ся очень медленно, с ней ничего интересного не происходит: по­токи воды обтекают ее плавно и гладко, как бы тонкими струй­ками. С увеличением скорости проводки струйки начинают искривляться, а сама приман­ка обретает колебательное или вращательное движение. Начи­ная с некоторой скорости на от­дельных элементах приманки – на кромках, впадинах, на пет­лях крепления крючков – обра­зуются вихри разного размера. Отрываясь от приманки и взаи­модействуя между собой, вихри издают колебания воды, то есть звуки, которые смешиваются с «основным» звуком приманки. Две однотипные приманки мо­гут иметь очень похожую игру, но при этом издавать совершен­но разные звуковые колебания. При определенной скорости проводки привлекательные ко­лебания воды может создавать даже свинцовый грузик. Подоб­но кораблям, каждая приманка имеет свой «звуковой портрет», который меняется при измене­нии скорости проводки.

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

 

  Когда мы ловим нечувстви­тельной снастью, то получаем от приманки очень мало информа­ции. Чтобы разловить приман­ку, необходимо провести ее с разными скоростями, в том чис­ле и не равномерно, а рывками разной силы и длины, опробо­вать на падении. Рывковая про­водка интересна тем, что при­манка за один цикл «пробегает» большой диапазон скоростей, и не исключено, что в какой- то момент она издаст звук, ко­торый в данный момент понра­вится рыбе. Такая проводка по­хожа на вращение грампластин­ки рукой с той разницей, что ме­лодию, издаваемую приманкой, мы не слышим. На какой скоро­сти сработала приманка, остает­ся только догадываться.

   Проводка, выполняемая инерционной катушкой «через пальцы», позволяет ощущать не только основную игру при­манки, но и ее нюансы. Почему именно инерционной катушкой, а не мультом? При подмотке инерционная катушка работает очень тихо, а любой, даже очень хороший, мульт издает шумы, на фоне которых воспринимать ра­боту приманки сложнее.

   Не ощущая игры приманки, подобрать, а уж тем более вос­произвести на следующей ры­балке нужный темп и ритм не так-то просто. А если игра при­манки ощущается пальцами, то «правильная» мелодия и запоми­нается и воспроизводится легче.

   Я придерживаюсь мнения, что особо уловистые экземпля­ры приманок, особенно коле­блющихся блесен и воблеров, су­ществуют. Выбрав из несколь­ких похожих приманок наибо­лее уловистую, я помечаю ее, оснащаю «особенными» крюч­ками и помещаю в заветную ко­робочку. Особенность крючков заключается в том, что они до­статочно прочны, чтобы выве­сти хорошую рыбу, но прочность шнура позволяет несколько раз разгибать их при зацепе и по­том подгибать обратно. Другие приманки, «точно такие же», от­правляю в запасник. Хотя впол­не вероятно, что в тот момент, когда я их испытывал, либо ры­ба была «не в настроении», ли­бо я почему-то правильную ме­лодию подобрать не смог. Ведь «нетворческое» настроение бы­вает не только у рыбы.