На Оке глухозимья не бывает

05.02.2013  Автор Александр Шинкаренко, Москва

Нелегка жизнь студента, если он рыбак: самый клев – а у тебя сессия на­чинается! Зато, когда после Нового года сдашь последний экзамен, можно оторваться по полной. Перед каждым экзаменом в голове не лекции, а мыс­ли о мормышках и жерлицах.

И вот, наконец, каникулы! Однако прохлаж­даться некогда: каникулы пролетают быстро, да еще и глухозимье на носу. А посему решаем ехать на Оку с жерлицами.

Отправились под Серпухов на знако­мую яму. Здесь я еще по осени неплохо ловил судака джигом, уходить ему отсю­да вроде смысла нет. Вот только знакомые рыбаки уверяли, что на реке уже наступи­ло глухозимье и судак «замолчал».

В девять утра мы спускаемся по кру­тому склону к Оке. Запастись живцом пе­ред поездкой не удалось, поэтому еще в поезде решили вначале хором заняться ловлей живца под берегом, а уж потом ставить жерлицы. Терять время не хоте­лось, но, как оказалось, если бы мы купи­ли живца заранее, то на речку довезли бы его только в сваренном виде. В электрич­ке первую половину пути топили как в бане, но потом отопление отключили со­всем, так что на последних перегонах мы чувствовали себя как в холодильнике.

Погода пасмурная с редким неприят­ным снегом, давление низкое, и совершен­но непонятно, что нас ждет в смысле клева.

Быстро собираю ледобур, сверлю не­сколько лунок. Друзья сверлятся метрах в пятнадцати от меня. Из всех лунок чер­паком вынимаю шугу, причем начисто, чтобы леска не цеплялась и не сбоилась проводка. До недавнего времени жив­ца я ловил только на мормышку с моты­лем, но на последних рыбалках так пове­рил в чертика, что сейчас даже не взял с собой мотыля. Окунь считается рыбой не­капризной, но для достижения быстрого результата использую самые тонкие ле­ски и короткие сторожки. На первой же лунке на полутора метрах после третьей проводки попался окушок – небольшой, с палец, именно то, что нужно. Отправляю его в пятилитровую канистру.

Выдергиваю пять окуньков из одной лунки, после чего клев затихает и я перехо­жу на следующую. Здесь глубже, сразу же вытаскиваю ерша, потом еще одного. Не­даром говорят: если поймал ерша – беги! Но живцы нужны, забрал и ершей. Видимо, их поблизости было всего два, так что по­сле них удается поймать еще пару окуней. Мало, но время дорого. Забираю у друзей их улов – и скорее дальше от берега на яму.

Жерлиц всего пятнадцать, по пять на брата, так что все в рамках правил. Жив­цов почти столько же, остальных ребята доловят, пока я расставляю снасти. Жер­лицы у нас самые обычные, с основанием в виде перевернутого блюдца. Они мне нравятся больше других: в мороз лунка меньше замерзает, да и светлое пятно от лунки они в любом случае закрывают.

Оснастка стандартная: 30 метров ле­ски 0,3 мм, на конце груз-оливка 8 грамм. Из-за сильного течения пришлось пове­сить еще одну такую же. Так что общий вес 16 г. Для жерлиц это кажется очень много, но ничего не поделаешь – течение. Ниже грузил на леске стоит бисеринка- фиксатор, чтобы они не сползали на по­водок. Он мягкий, из крученого вольфра­ма, длиной 10 см, на конце небольшой двойник. Главное, никаких застежек и вертлюжков, от них только вред.

Такое оснащение многим может по­казаться совершенно неправильным. Во- первых, считается, что от грузила до жив­ца должен стоять поводок длиной 40–50 см, дающий ему свободу движения. Когда- то я так и делал, однако один окский ры­бак мне посоветовал на течении ставить совсем короткий поводок в 10–15 см. По его мнению, длинный на течении толь­ко вредит, живца сильно болтает из сто­роны в сторону, что отпугивает хищника. Насколько можно судить, он в этом прав. Что касается вольфрамового поводка, то и с ним все не так: слишком короткий, всего 10 см. Опять же считается, что щу­ка может такой полностью заглотить. На­верно, это так, но только в том случае, ес­ли снасть надолго остается без внимания. Мы же на этой рыбалке собирались посто­янно находиться рядом с жерлицами.

   Рыбалка между тем только началась. Одним крючком цепляю живца за сере­дину спинки и отправляю его на дно. Те­перь главное – точно выставить горизонт. С этим все просто: живец должен быть от дна на высоте приблизительно 30–40 см. На моих катушках один оборот составля­ет 20 см, поэтому опускаю грузило на дно и после этого делаю два оборота. Загибаю флажок за катушку – и все, снасть готова к выстрелу, была бы рыба.

   Не успел выставить пятую жерлицу, как неожиданно зажегся флажок на вто­рой, стоящей как раз по центру ямы, на глубине 12 метров. Только побежал, заго­релась самая первая, к ней я был ближе. Рыба успела смотать метров пять лески и продолжала тянуть. Я не стал ждать и рез­ко дернул за леску, рыба засеклась и упор­но сопротивлялась, бросаясь из стороны в сторону. Вошла красавица щука в лунку сразу, так как весила эта «балерина» все­го с полкило. Вынул из пасти двойничок с изрезанным, но все еще годным ершом, помахал «балериной» друзьям и отпустил ее. Тут же бегу к другой жерлице, всего в десяти метрах от этой.

   Взявшись за леску, сразу понял, что тут потребуется багор, благо я его зара­нее засунул в левый сапог – бегать не­много неудобно, но всегда под рукой. Подвожу рыбу к лунке и встречаю уже с опущенным в воду багром, цепляю под жабры и вытаскиваю. Тоже щука, но уже под килограмм. Не успеваю вытащить крючок, как тут же загорается послед­няя жерлица, поставленная на выходе из ямы, на 7 метрах. От меня она доволь­но далеко, но друзья уже наловили жив­цов и оказались рядом. Кто-то из ребят, посмотрев на килограммовую щуку, за­думчиво произнес: «И это называется глухозимье…»

   Однако выход щуки закончился, на­ступило затишье. Ж-дем следующего. А пока расставили остальные жерлицы. Щу­ка стала проявлять активность только ча­са через три, зато в течение часа на льду оказалось пять зубастых от семисот грамм до полутора килограмм. И снова затишье.

Начало потихоньку темнеть, ста­ли собирать жерлицы. И тут вдруг с про­межутком в полминуты загорелись две них. Я подбежал к ближайшей, той, на которую попалась «балерина». Сматы­ваю лишнюю леску, подсекаю, тащу, од­нако на том конце лески нет и признаков жизни, не считая какой-то тяжести. Я уже был готов к пируэтам при выходе из лун­ки, но нет, судак шел покорно, не сопро­тивляясь. Дома взвесил: потянул на 2,3 килограмма, но при вываживании был непривычно вялым. Возможно, соблаз­нился как раз на раненого живца. На вто­рой тоже судак, но меньше, около кило­грамма. Видимо, начался выход «суме­речного хищника».

   Совсем стемнело, время поджима­ет, уже опаздываем на последний автобус и электричку. Медлить больше нельзя, а то придется ночевать на льду. Но клев не прекращается, пара поклевок произошла уже во время сматывания жерлиц. То­же судачки. С глубоким сожалением сма­тываю последнюю жерлицу и отпускаю живцов. Кто смог – уплыл, кто нет – соби­раю в пакет, коту.

В полной темноте, подсвечивая теле­фоном, распихиваем улов как придется – в пакет, в ящик, в первый попавшийся рюкзак. В автобусе разберемся!